Дорога вилась серпантином между скалистых холмов, которые чуть севернее превращались в горный массив. Однако сейчас мы не видели блеска солнечных лучей, отражающихся от снега на вершинах – все скрывал густой, липкий туман.
Отряд шел уже несколько часов. Титановая броня на ногах и манипуляторах покрылась мелкими каплями и, хотя многие из нас в боевых условиях деактивировали нервные окончания, все равно казалось, что ты чувствуешь, как в щели между пластинами проникает вездесущая влага, стекая тонкими ручейками по синтетической коже.
Маунтфайтеры группировались, стараясь не потерять друг друга из виду, но девушка-трекер, которая нас вела, приказала двигаться цепочкой, ориентируясь лишь на спину впереди идущего. Ей доверяли, приказ выполнили беспрекословно. Мало кто из нас, не имеющих ни души, ни сердца, вышедших из ночного сражения едва ли половиной личного состава, мог сейчас похвастаться таким же хладнокровием, каким обладала она. Древний рудимент живого сознания, сохранившийся в каждом искусственном интеллекте, проникший в наши металлические головы с подушечек пальцев, нажимавших когда-то клавиши программаторов, пробудился сейчас и заставлял вздрагивать от далекой канонады. Страх. Страх владел нами.
– Чувствую, к вечеру она выведет отряд на исходную, – тихо сказал Инкер, бредущий впереди меня, – Там мы и останемся.
Я вытер капли с бронестекла своего шлема.
– Перестань. Еще ничего не решено. Может быть, нас оставят в резерве.
